«Чердачный» храм в селении Лосино-Островском
О храме
В Ярославском районе столицы существует улица с романтическим названием – «Улица Вешних Вод». В 30-е годы ХХ века она носила иное название – Тургеневской и находилась на территории подмосковной станции Лосиноостровская.
По адресу Тургеневская ул., д. 46 находился дом семьи Корнеевых, в котором 8 лет, начиная с середины 1930-х годов, действовал храм в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение», настоятелем которого был иеромонах Иеракс (Бочаров).
Об иеромонахе Иераксе и других священнослужителях, служивших тайно в «чердачном храме», а также о «прихожанах храма сего» оставили воспоминания несколько человек. Один из них – недавно почивший
Алексей Петрович Арцыбушев (1918 — 2017).
Кто это такой?
А.П.Арцыбушев — Внук министра юстиции и министра внутренних дел Российской Империи А. А. Хвостова и нотариуса Его Величества П. М. Арцыбушева. Род по матери А.П.Арцыбушева (Хвостовых) ведет свое начало от Рюрика. Интересно, что его мать – Татьяна Александровна, овдовев, приняла тайный монашеский постриг с именем Таисия.
Алексей Петрович Арцыбушев (монах Серафим) (1918 – 2017)
Родственницы по материнской линии стали дивеевскими монахинями. Алексей в детстве на богослужении носил посох будущего священномученика епископа Серафима (Звездинского).
Эта семья высокопоставленных дворян отличалась непоказным благочестием. Почему не показным? Потому что перед революцией благочестие в высших кругах не вызывало уважения. Над Арцыбушевыми смеялись в высшем свете: «Кто в театр, кто в оперу, а Арцыбушевы – в церковь».
Даже такие краткие факты из его биографии привлекают к нему внимание. Не так-то много осталось в нашей современности представителей высшего сословия Российской Империи, причем православного воспитания.
Да вот, уже и не осталось. Алексей Петрович Арцыбушев почил 7 сентября 2017 г., приняв незадолго перед смертью монашество.
Алексей Петрович был интереснейшим человеком: художник, скульптор, график и автор нескольких удивительных книг, одна из которых — «Милосердия двери». Эта книга – автобиографические записки Алексея Арцыбушева, книга не только о его жизни, но и свидетельство о тяжелейшем периоде истории нашей Родины — периоде гонений на веру. Свидетельство человека, бывшего «там, где мой народ, к несчастью, был», — по словам Анны Ахматовой.
Но нам, жителям Северо-Востока столицы, особенно интересны его воспоминания о тайном домовом храме иконы Божией матери «Отрада и Утешение».
О святом храме сем
Вспоминает А.П. Арцыбушев: «Настоятель» подпольного (чердачного) храма в честь иконы Божией Матери Отрада и Утешение на станции Лосиноостровской – иеромонах Иеракс (Бочаров).
Там служили еще — прот. Владимир Богданов, прот. Владимир Криволуцкий, иерей Петр Шипков и сщмч Афанасий Ковровский. В этом храме свт Афанасием тайно были рукоположены в священный сан Сергий Никитин, впоследствии епископ Стефан (Никитин), Федор Семененко и другие.
Назван был этот храм в честь чудотворной иконы Божией Матери «Отрада и Утешение», первоначально находившейся в храме иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» на Ходынском поле, где служил до его закрытия в 1926 году иеромонах Иеракс. Позже этот образ пребывал в храме свв. мучч Кира и Иоанна на Солянке, где настоятельствовал архимандрит Серафим (Битюков).
И уже оттуда, после закрытия храма на Солянке, чудотворный образ Божией Матери «Отрада и Утешение» попал в чердачный храм на ул. Тургеневской.
А.П.Арцыбушев: «Среди немногочисленного «бомонда» Коленьки (Романовского, друга и наставника А.П.Арцыбушева – прим. Составителя) был некий Иван Алексеевич Корнеев. Жил он в Лосинке, в одной половине дачи, принадлежавшей его матери, с женой, двумя детьми и с сестрой – Верой Алексеевной, о которой Солженицын пишет в «Архипелаге…».
Николай Романовский. Рисунок А.П. Арцыбушева
Я временами бывал у них с Коленькой и посещал чердачок. Иван Алексеевич, болезненный, тощий и сутулый, временами появлялся в доме Романовского».
В.А. Корнеева возле своего дома на ул. Тургеневской
Иван Алексеевич и его сестра Вера Алексеевна Корнеевы происходили из старинного дворянского рода.
Как происходили богослужения в доме семьи Корнеевых в книге «Катакомбы ХХ века» свидетельствует Вера Василевская, сестра матери протоиерея Александра Меня и прихожанка «чердачного» храма:
«Те, кто жили при нем, уезжали на работу, а из тех, кто жил внизу, некоторые не должны были знать, что там остается живой человек, поэтому о. Иеракс должен был все делать и даже передвигаться совершенно бесшумно, а выходить из дома мог только под покровом ночи.
иеромонах Иеракс (Бочаров) (1880 -1959)
«Такая жизнь, разумеется, требовала огромного напряжения, но о. Иеракс переносил все кротко и терпеливо, доверяясь воле Божией и духовному отцу, который благословил его на этот подвиг. Он выглядел всегда приветливым и жизнерадостным. Наверху были две комнаты: одна из них была жилой, а в другой комнате с балконом о. Иеракс ежедневно совершал богослужение. Оставаясь целыми днями один, о. Иеракс много заботился о благолепии своего маленького храма, который всегда был таким чистым, светлым, украшенным цветами, так что, поднимаясь неслышно наверх по узкой деревянной лестнице и входя туда, сразу можно было почувствовать себя в другом мире, где царила какая-то тихая радость, как в праздник Благовещения: нежное цветение фруктовых деревьев за окном сливалось с внутренним убранством комнаты. Враждебные стихии мира, казалось, не могли найти сюда доступа».
В чердачном храме служил в перерыве между заключениями епископ Ковровский Афанасий (Сахаров), прославленный в лике новомучеников и исповедников Российских в 2000 г.
Нина Владимировна Трапани, впоследствии ухаживавшая за престарелым свт Афанасием (Сахаровым), так вспоминает первую встречу с Владыкой в этом храме:
«Впервые я увидела Владыку в 1934 г. Он приехал к нам на Лосинку под вечер дождливого майского дня и поднялся по узкой лестнице в мезонин дома № 46 по Тургеневской улице, туда, где помещалась домовая церковь иеромонаха Троице-Сергиевой Лавры о. Иеракса Бочарова. Его с волнением ожидали. Он вошел в маленькую комнатку, изображавшую из себя столовую и спальню за занавеской.
Распахнулась дверь в соседнюю комнату, и перед его взором предстало чудесное зрелище: окна были задрапированы занавесями, отчего в комнате царил полумрак.
На деревянной рамке под потолком были натянуты белые полотняные занавеси, полукругом отделяющие угол, а сверху изящными складками спускались до полу кружева, создающие впечатление воздушного иконостаса.
К нему были прикреплены бумажные иконочки, вделанные в картонные рамки. Oт потолка свешивались лампады, отбрасывая вверх трепетный свет. Перед полотняной завесой, которая раздвигалась в обе стороны, скользя на железных колечках, расстилался ковер.
Деревянная рама сверху была вся увита гирляндами из еловых веток. За завесой в уголке помещался небольшой престол, налево — маленькая полочка, служащая жертвенником. Это был храм в честь иконы Богоматери «Отрады и Утешения».
Вечер был субботний. После легкой закуски Владыка отслужил всенощную, а на утро — литургию.
Служил он с подъемом, без каких-либо пропусков, но быстро и громко. (В то время мы и понятая не имели о том, что церковную службу можно сокращать). Наутро белая церковь была убрана и комната превратилась в обычную.»
В этом чердачном храме произошло два события, имеющих значения для всей Русской Православной Церкви.
Здесь была отслужена накануне 10 июня 1934 г. (н. ст.) первый раз в храме всенощная, а на следующий день Литургия на праздник Всех святых, в земле Русской просиявших с богослужебным текстом (в первой редакции), составленным свт Афанасием (Сахаровым).
Самый первый раз эта служба была совершена в 17- й камере Владимирской тюрьмы в присутствии архиепископа Крутицкого Никандра (Феноменова), архиепископа Фаддея (Успенского), епископов: Николая (Добронравова), Дамиана (Воскресенского), Василия (Зуммера), Корнилия (Соболева) и ряда известных священников. «Можно сказать, собрался цвет Православия, малый Собор»*. И на этом малом Соборе неоднократно обсуждался текст службы Всем русским святым, а в день памяти свт Димитрия Ростовского, 10 ноября 1922 г., была в первый раз совершена служба Всем святым в земле Российской просиявшим.
*Иеромонах Серафим (Катышев) «Петушки обетованные «, стр 336-337, М., Изд-во Сретенского монастыря, 2018 г.
Вообще свт Афанасий много сделал для того, чтобы праздник Всех русских святых стал одним из значительных праздников в Русской Православной Церкви. Его деятельность по прославлению русских святых началась еще на Поместном соборе 1918 -1919 гг.
Дело в том, что, по ряду причин, служба Всем русским святым, созданная в 17-м веке песнописцем, иноком суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Григорием, по ряду причин не вошла в обиход богослужения. На Соборе профессор Санкт-Петербургского университета, вскоре избранный членом Российской Академии наук, известный историк Тураев Борис Александрович (1868-1920) поднял вопрос об отсутствии должного почитания всех русских святых, и члены Поместного собора единодушно согласились это исправить.
Тогда , в 1918 г., Тураев привлек к этому делу молодого иеромонаха Афанасия (Сахарова), и таким образом создание службы Всем святым в земле Российской просиявшим стало делом жизни будущего священноисповедника Афанасия (Сахарова).
Тураев сказал такие слова на Поместном соборе 1918-1919 гг: » В наше скорбное время, когда единая Русь стала разорванной, когда нашим грешным поколением попраны плоды подвигов святых, трудившихся и в пещерах Киева, и в Москве, и в Фиваиде Севера, и в Западной России над созданием
единой Православной Русской Церкви, представлялось бы благовременным восстановить этот забытый праздник, да напоминает он нам и нашим отторженным братьям из рода в род о Единой Православной Русской Церкви и да будет он малой данью нашего грешного поколения и малым искуплением нашего греха».
Только в 1946 году вышла в свет служба Всем святым в земле Российской просиявшим, изданная Московской Патриархией и отредактированная епископом Афанасием (Сахаровым).
После этого праздновать память Всех русских святых во вторую Неделю по Пятидесятнице стали повсюду, где существовала Русская Православная Церковь.**
**https://ria.ru/20100606/221294848.html
По позднейшему замыслу Владыки Афанасия праздник Всем русским святым должен начинаться в день св. равноап. вел. кн. Владимира, продолжаться уже собственно праздником Всем святым в земле Российской просиявших на следующий день.
И заканчиваться 30 июля службой непрославленным подвижникам благочестия Русской Православной Церкви.
Но тогда, в 1934 году, на второй Неделе Пятидесятницы в первый раз на богослужении в чердачном храме иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» на праздник Всех русских святых, который пришелся на 10 июня н.ст., звучали песнопения, прославляющие «полче Божественный» — Собор русских святых. Основной составитель богослужебных текстов – свт Афанасий; в текст службы вошли стихиры инока Григория, Б.А.Тураева и митрополита Сергия (Страгородского).
В этот же день была освящена икона «Всех святых, в земле Российской просиявших», написанная по благословению Владыки его духовной дочерью Марией Соколовой ( в монашестве Иулианией).
Из воспоминаний Н.В.Трапани: «В следующий раз Владыка приехал к нам через две недели после Троицына дня, в канун праздника Всем святым, в земле Русской просиявших. Он привез с собой чудесный образ Всех святых русских, написанный по его заказу и указанию художницей Марией Николаевной Соколовой (впоследствии монахиней Иулианией).
Владыка отслужил малую вечерню, за которой совершил освящение образа. Затем была совершена торжественная всенощная с песнопениями из службы Всем святым, в земле Русской просиявшим, написанной самим Владыкой (первая редакция). На этот раз Владыка служил с иподиаконом. Было довольно много народу, хор из нескольких человек пел просто и хорошо, хотя и тихо. Служба получилась торжественная, настроение у всех было праздничное. Утром Владыка в сослужении с о. Иераксом совершил Литургию и молебен перед святой иконой. Потом образ упаковали, и он увез его с собой…»
Самим Владыкой Афанасием об этом необыкновенном событии в письме М.Соколовой из последнего места заключения было написано так: «….только я хотел бы, чтобы на обороте иконы была бы записана ее история, примерно в таком виде:» Сей святый образ Всех святых, в земле Русской просиявших, первый в такой композиции по указанию и благословению преосв. Афанасия, епископа Ковровского, написан в граде Москве иконописцем Марией Николаевной Соколовой в лето от сотворения мира 7442-е, от Рождества же по плоти Бога слова 1934 -е в январе-мае месяцах. Освящен сей образ преосв. Афанасием после малой вечерни под Неделю Всех святых, в земле Русской просиявших, 27 мая – 10 июня того же года при служении в домовом храме иеромонаха Троице-Сергиевой Лавры
Иеракса в селении Лосино-Островском Московской области при участии хора московской святителя Николая, что в Кленниках, церкви».
В настоящее время этот образ находится в Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавры.
По замыслу епископа Афанасия на иконе группы святых должны были располагаться по кругу, отображая юг, запад, север и восток России, просвещенной светом веры.
Круговая композиция отражает Божественную вечность и полноту церковной соборности.
Это было их совместное, поистине литургическое и святоотеческое творчество. Иконография образа такова, что позволяет без ущерба для композиции добавлять новоканонизированных святых, что и было сделано после Поместного собора 1998 года и Архиерейского собора 2000 года, когда были канонизированы многие новомученики.
У этой иконы особая роль: по выходе из заключения, где в разных лагерях святитель Афанасий писал тропари канона и стихиры русским святым, он освятил иконой Марии Николаевны недавно открытое московское метро, проехав с иконой «Всех русских святых» по всем станциям подземки примерно в 1934 – 35 гг. Это его священнодействие было, несомненно, каноничным, хоть и неслыханным.
Икона Всех святых, в земле Русской просиявших
Владыка Афанасий (Сахаров), по воспоминаниям келейницы Владыки, Н.Фиолентовой , говорил: «Это метро освящено мною иконой Всех русских святых. Я проезжал с этой иконой и прочитал все молитвы на освящение этого метро»*.
*https://mepar.ru/library/vedomosti/55/966/
Служившие в чердачном храме.
Настоятелем храма иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» был иеромонах Иеракс (Бочаров). О его служении и о его замечательных человеческих качествах немного рассказано выше. Нужно добавить, что иеромонах Иеракс был духовным сыном архимандрита Захария (Егорченкова), потом архимандрита Серафима (Битюкова). После смерти последнего , уже в заключении, он был и духовным сыном, и духовным отцом свт Афанасия (Сахарова). И упокоились они рядом – по разные стороны от матери свт Афанасия (Сахарова) на Введенском кладбище вблизи Князь-Владимировского храма во Владимире, откуда в 2000 году, после прославления, были перенесены мощи священноисповедника Афанасия, епископа Ковровского в Богородице-Рождественский монастырь г.Владимира.
В письме своей духовной дочери свт Афанасий (Сахаров) приводит стихотворение поэта и ученого Петра Савицкого – соузника о.Иеракса по мордовскому лагерю. Вот оно:
Кротость и благость в речах и решеньях, Ласковый старческий вид. Скромность, предмет моего умиленья, В каждом движеньи сквозит. Вкус и чутье музыкальное ритма, Твой музыкальный инстинкт Общую тайну о жизни и мире В тайных глубинах таит. Правда твоя — благодатная правда. Тихую тихость твою В круге крикливой, кичливой неправды Тихой любовью люблю
Владыка Афанасий в письме к духовной дочери писал: «В этом стихотворении иеромонах Иеракс, мне кажется, точно и хорошо охарактеризован»*.
*https://cyberleninka.ru/article/n/tihaya-tihost-pisma-ieromonaha-ieraksa-bocharova-k-svyatitelyu-kovrovsko-mu-afanasiyu-saharovu-vstup-statya-publ-i-primech-o-v-kosik/viewer
Свт Афанасий (Сахаров), протоиерей Дмитрий Крючков, архимандрит Серафим (Битюков), иеромонах Иеракс (Бочаров), прот. Владимир Криволуцкий, многие священники и прихожане чердачного храма принадлежали к движению «непоминающих». Непомина́ющие — неофициальное именование, принятое в церковно-исторической литературе российских православных священнослужителей Патриаршей Церкви, не принявших компромиссов с руководством СССР, на которые пошёл митрополит Сергий в 1927 году, и отказывавшихся поминать его имя за богослужением.Отбывавшие заключение в одном лагере: епископ Афанасий (Сахаров), иеромонах Иеракс (Бочаров) и протоиерей Петр Шипков, узнав об избрании и настоловании Патриарха Алексия I , посовещались и единогласно решили , что необходимо на молитве возносить имя Патриарха и попросили принять в общение. Таким образом, свт Афанасий (Сахаров), его духовные чада и иеромонах Иеракс воссоединились с Церковью, как и большинство «непоминающих», оставшихся в живых после ужесточения гонений в 30-х годах.
Святитель Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский, исповедник и песнописец.
Свт Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский (1887- 1962)
В службе свт Афанасию есть замечательный седален, точно описывающий большую часть его жизни: Взирая на Начальника веры и Совершителя Иисуса/, святителю отче Афанасие/ благодатию немощь естества человеческого превозмогл еси/ в горьких работах множае/ в ранах преболе/ в темницах излиха, близ смерти многащи/, во изгнании надолзе пребывая/ беды от гонителей, беды от лжебратии безропотно терпел еси/ и правду явил еси/ Тем же жизни вечныя ныне наслаждаешися. 22 года Владыка провел в заключении и 7 лет в ссылках. Нам и заключение страшно себе представить, а ведь были еще и допросы, на которых издевательствами и избиениями принуждали к предательству – предательству веры и соратников. После долгих допросов, на которых свт Афанасий никого не выдал, избитый Владыка благодарил Господа. В заключении свт Афанасий находил возможность готовить себе постную пищу и регулярно проводил богослужения. Не оставлял он и главного дела своей жизни – составление церковных песнопений. Первый тропарь – Шуйско-Смоленской иконе Божией Матери Владыка написал еще в Шуйском духовном училище. До самой смерти свт Афанасий не оставлял работу по исправлению и доработке церковных служб. Его жизнь описана в нескольких книгах. Но нас больше всего интересует его связь с чердачным храмом иконы Божией Матери «Отрада и Утешение». Нина Владимировна Трапани оставила воспоминания, когда она видела Владыку Афанасия в последний раз «на воле». Это было после службы в чердачном храме иконы Божией Матери «Отрада и Утешение». Н.В.Трапани: »Владыка еще несколько раз совершал богослужения на Лосинке. Помню, как Владыка уезжал из Лосинки в последний раз. Он сказал, что поедет во Владимир и просил купить ему билет до Москвы, чтобы самому не задерживаться около касс.
Я побежала покупать и, дождавшись Владыку у перрона, отдала ему билет в руки. С этой минуты мы уже считались незнакомыми. Я издали смотрела, как Владыка шел по платформе в полотняной толстовке, с толстой цепью от часов на груди, в просторной полотняной кепке, куда он прятал свои длинные волосы. Подошедший поезд скрылся из глаз. Владыка уехал из Лосинки затем, чтобы больше никогда туда не вернуться. Впоследствии мы узнали, что он снова был арестован и выслан в Беломорские лагеря. Но тогда Владыке не инкриминировали служение в подпольной церкви».
Служение в подпольной церкви Владыке инкриминировали в 1943 г., когда он проживал в ссылке в пос. Ишим. «С момента ареста 7 ноября 1943 года до июня 1944 г. святителя перемещали из одной тюрьмы в другую»,- свидетельствует иеромонах Серафим (Катышев ) в своей книге «Петушки обетованные» *.
*И.Серафим (Катышев ) «Петушки обетованные» стр. 368 изд-во Сретенского монастыря 2018 г.
Свидетельство Н.Трапани об аресте и следствии: «Мне объявили, что я обвиняюсь в групповой антисоветской деятельности. Что группа состоит из следующих лиц: епископ Афанасий (Сахаров), иеромонах Иеракс (Бочаров), протоиерей Петр Шипков, монахиня Ксения Гришанова (монахиня Сусанна (Гришанова) – прим. Составителя) и я; и что группа эта входит в состав организации, именуемой «Антисоветское церковное подполье». Не стану здесь описывать ход следствия, так как это имеет мало отношения к Владыке. Скажу только о том, как однажды следователь показал мне схему нашей «организации».
Наверху большого листа ватмана, как солнце на небе, был изображен большой круг — Свят. Патриарх Тихон — от него по нисходящей шли лучи, оканчивающиеся кружками поменьше: митрополиты (было их, кажется, три), от них исходили новые кружки, размножаясь, от тех — новые, меньшие, и т. д. до множества мелких точек.
Таких рядов было двенадцать-четырнадцать. Подробнее рассмотреть не удалось, так как следователь не выпускал листа из рук. Он только показал мне место Владыки Афанасия, образованное из луча, исходящего от митрополита Кирилла — место это было центральным.
От него спускались еще три кружочка — священники. Одним из них был о. Иеракс. В следующем ряду — пятом — находилось мое место. Я с несколькими другими «исходила» от о. Иеракса. Мы были, по словам следователя, связистами. От нас, в свою очередь, спускались кружочки, но кто это были, и какая роль отводилась им в этой схеме — не знаю».
Интересно, что эта история имела продолжение. Почти через 50 лет после смерти свт. Афанасия, 24 марта 2011 года, по ходатайству школьников из православной гимназии г. Владимира, в честь священноисповедника Афанасия (Сахарова) называют новую звезду, 16-й величины, недавно открытую в созвездии Скорпиона.
Кто мог подумать, что следователь из НКВД (вот где скорпионы!) на ватмане отобразил роль Владыки – как небесного светила. Помните : «Звезда бо от звезды разнствует во славе» (1-е Послание Ап.Павла к коринфянам).
А «звезда по имени Солнце» в данном контексте – это, конечно, св. Патриарх Тихон.
Опять Трапани:»1 июля меня перевели в Бутырскую тюрьму, а 14 июля объявили решение Особого совещания — пять лет исправительных лагерей. 23 июля 1944 г. в закрытой машине, называемой «черным вороном», меня повезли в пересыльную тюрьму на Красной Пресне.
В полной темноте мы стояли плотно прижавшись друг к другу — женщины и мужчины — с вещами. В воздухе слышалась ругань. Наконец открылась дверь, в глаза блеснул солнечный свет, все высыпали из машины на тюремный двор. И тут я увидела фигуру в черной ряске, в черной скуфейке, низко надвинутой на лоб. Из-под нависших бровей светились голубые глаза, седеющая борода окаймляла лицо.
Но этот человек мало походил на того Владыку, который приезжал к нам в Лосинку.
Я подошла к нему и спросила: «Вы Владыка Афанасий?» Он улыбнулся и в свою очередь спросил: «Вы Нина Владимировна?»
Следующая машина привезла о. Иеракса.
Началась процедура приема, а потом нас посадили во дворе, женщин отдельно от мужчин. Тюрьма была на ремонте, и поэтому нас весь день продержали под открытым небом. Я отыскала в массе людей Владыку Афанасия и о. Иеракса. Они сидели рядышком. Я подсела к ним, да так и просидела все время. Конвойные отгоняли меня, грозя карцером.
Но они это делали больше «для порядка», и я снова возвращалась и, как студеную воду, пила дорогие мне речи. Я узнала, что о. Иеракс, как и я, получил срок пять лет ИТЛ, а Владыка — восемь лет. (Мы привлекались по статье 58, пункты 10—11, а у них был еще третий пункт — 8.) Мы говорили о том, пошлют ли нас вместе отбывать срок, и я от души сказала, что если вместе, то я готова и на двадцать лет. Владыка улыбнулся. Но вообще был очень грустен. Он устал от тюрем и этапов, в которых прошла вся его жизнь.
Епископ Ковровский Афанасий (Сахаров) в заключении
Во время следствия Владыка находился в Лефортовской тюрьме. Это считалось — строгий режим.
Содержанию в Лефортове подвергали как бы в наказание за что-либо. Этой тюрьмы все боялись. Там были маленькие камеры на одного, на двоих.
Из камер никуда не выводили. Санузел помещался тут же. Особенно тяжело было, когда соединяли чуждых друг другу людей.
Владыка, по милости Божией, все время был один. Он остался доволен переводом в эту тяжелую для других тюрьму. Там он был освобожден от неприятных соседей и проводил все время в молитве. Это был своеобразный затвор».
После долгих лет заключений совершенно больной Владыка на 78 году жизни был освобожден. Последние годы он провел в Петушках (Владимирская область). Преимущественным делом его была – молитва. И еще – утешение «скорбящих и озлобленных»: духовных чад, церковных и нецерковных людей, бывших заключенных и знаменитых ученых. В основном, он общался в письмах; и из мест заключения, и потом, на воле. Адресатов его писем было более 400.
Его слова перед праведной кончиной были: «Молитва вас всех спасет».
В 2000 г. на Архиерейском соборе епископ Афанасий (Сахаров) был канонизирован в лике новомучеников и исповедников.
Мощи священноисповедника Афанасия (Сахарова) 29 октября 2000 года были перенесены крестным ходом из Князь-Владимирского кладбищенского храма во Владимирский Богородице-Рождественский монастырь, где и почивают поныне.
Лик святителя Афанасия мы теперь можем видеть на иконе Всех святых в земле Русской просиявших, созданной по его благословению.
Еще один канонизированный святой – священноисповедник Протоиерей Димитрий Крючков (1874 — 1952).
По «чердачному делу» (групповое дело об «антисоветском церковном подполье) он был арестован уже в третий раз в 1946 г. в возрасте 72 лет и приговорен к пяти годам ссылки.
«…Ему пришлось убедиться в том, что почти все знакомые ему арестованные отцы, братья и чада его предали. Например, одна из духовных дочерей отца Димитрия сообщила следствию: «…священник Димитрий, начиная с 1936 по 1941 год включительно, систематически проводил нелегальные богослужения».
Другая рассказывала: «…в 1945—1946 годах я с Крючковым встречалась у нашей знакомой, где также исповедовалась и причащалась. Последний раз это имело место в марте…»
Во всех случаях, при самых убедительных показаниях, когда следствие уже считало его «изобличённым», отец Димитрий неизменно говорил, что он обвинения не подтверждает: «Я всё это отрицаю».
Свою вину о. Дмитрий опять не признал, о целях своих приездов в Москву говорил: «По хозяйственным делам…».За время заключения отцу Дмитрию пришлось пережить 20 допросов, длившихся от двух до восьми часов. При этом все, что им было сказано, укладывалось в отрезок времени порядка получаса, остальное время, видимо, его били и пытали. В одиннадцати случаях допрос не мог быть окончен, но прерывался, очевидно, из-за того, что отец Дмитрий был приведен в такое состояние, что говорить вообще не мог. Его били после каждой очной ставки, стремясь заставить все-таки признать возводимые обвинения. Но он был последователен и тверд. «Я никогда не признаюсь в каких-либо политических преступлениях», — сказал он на одном из последних допросов. Последний (как оказалось потом) допрос 17-18 сентября 1946 года длился 14 часов: с 22.45 до 12.35.
Текст его читается за 15 минут, остальное — за строками текста. Следователь сделал все, что мог, 14 часов терзая узника. Но отец Дмитрий ничего нового не сообщил и ни в чем не изменил своим принципам.
Священноисповедник Дмитрий Крючков преставился ко Господу 9 сентября 1952 г. в селе недалеко от г. Абакана (Республика Хакасия).
До самой смерти за ним ухаживала монахиня Серафима (Ольга Сахарнова), тоже арестованная по делу № 8303 об «антисоветском церковном подполье», но освободившаяся раньше.
В подпольном «чердачном» храме наездами служил архимандрит Серафим (Битюков); протоиерей Владимир Криволуцкий, протоиерей Владимир Богданов, священник Алексий Габрияник, священник Петр Шипков.
Архимандрит Серафим (Битюков) (1878-1942)
Архимандрит Серафим был духовным отцом иеромонаха Иеракса и многих прихожан подпольного «чердачного » храма.
Он приезжал послужить из Сергиева Посада, где проживал нелегально в маленьком домике своих духовных дочерей, бывших дивеевских монахинь, Сусанны и Никодимы (Ксении и Параскевы Гришановых). Монахиня Сусанна тоже была арестовано по делу об «антисоветском церковном под полье».
Архимандрит Серафим и благословил иеромонаха Иеракса на подвиг служения в подпольном храме.
До сих пор встречается разное написание фамилии архимандрита Серафима: Битюгов, Батюков, Батюгов – и это отголосок того страшного времени, когда люди старались жить так: «ничего не знаешь – никому ничего не скажешь».
В его следственном деле везде фигурирует личная подпись архимандрита Серафима с написанием фамилии «Битюков», из чего следует, что именно такой она и была. Но мы оставим написание его фамилии таковым, каким пишет о нем автор тех или других воспоминаний.
Церковный писатель Сергей Фудель с воспоминания об архимандрите Серафиме начинает и кончает свою книгу «У стен Церкви». Вот его слова об этом почти не известном подвижнике:
«Святое сердце этих людей – это и есть Дом Божий, обитель Божия, по сказанному: “Мы придем к нему и обитель у него сотворим” (Ин. 14:23). Это и есть Церковь, и мы можем стоять у ее пречистых стен».
Архимандрит Серафим (Битюков) не был арестован по делу «антисоветского подполья», как почти все священники и «прихожане храма сего», потому что он умер в 1942 г., до того, как было сфабриковано дело об «антисоветском подполье».
Архимандрит Серафим (Битюков)
Он был похоронен в подполе дома сестер Гришановых в Сергиевом Посаде под тем местом, где находился алтарь домовой церкви. Но кто-то донес об этом факте и его нетленное тело (о чем свидетельствует фотография из следственного дела) извлекли сотрудники органов НКВД.
Его захоронили в общей могиле, но почитатели архимандрита Серафима перезахоронили тело подвижника на Загорском кладбище*.
* Цитируется по: Косик О.В. Следственное дело «Антисоветское церковное подполье» (1943-1946 гг.)
Протоиерей Петр Шипков (1888 – 1959)
Протоиерей Петр был арестован в 1943 г. и осужден на 5 лет ИТЛ по этому же делу. Он был духовным сыном архимандрита Серафима (Битюкова) и после его смерти окормлял духовных детей архимандрита Серафима.
Наказание отбывал в Сиблаге. Потом был выслан и опять заключен. «Из заключения отец Петр вернулся с тяжелым онкологическим диагнозом. Несмотря на тяжелую болезнь, он хотел служить на приходе и в 1955 г. был назначен настоятелем Благовещенского собора в г. Боровске Калужской обл. Его усердием собор был полностью отремонтирован. Литургия была средоточием его жизни. Во время богослужения он преображался, старость, усталость и болезнь отступали от него. Прихожане говорили о нем: «Летающий батюшка».
«Все доброе производит благодать, — говорил он, — благодать одна, как литургия одна, но как многообразно она действует в душах человеческих, для каждого в своей мере, сколько кто вместить может…
И в природе благодать, и пение птиц в лесу — Литургия. Православие не старообрядчество, в нем есть широта всеобъемлющая» (Катакомбы ХХ века).
Имел обыкновение каждый день поминать не только всех своих духовных детей, но и всех, кто хоть раз пришел к нему в храм с просьбой о поминовении.
Отец Петр говорил: «Без любви ничего нельзя сделать, а любовь будет тогда, когда один будет стараться для другого, а другой для первого, тогда и в семьях мир будет» (Катакомбы ХХ века …). Третьего июля 1959 г. отец Петр отошел ко Господу.
Хоронить его вышел весь город, за гробом шел крестный ход с хором, а затем народ. Похоронен протоиерей Петр Шипков у алтаря храма Покрова Божией Матери в Боровске».*
*https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/person/9628/
Священник Алексей Габрияник (1895−1950)
В 1946 году, по делу «антисоветского подполья», его арестовали уже в третий раз, когда он шёл по Петровке к своим духовным детям (нашлась предательница, написавшая на него донос)**.
** https://lectmania.ru/1x49e6.html
Священник Алексей Габрияник
Приговорили его к 4 годам «за участие в антисоветской церковной организации». Отправили во Владимир, в тюрьму, печально знаменитую своим строгим режимом. В марте 1950 года его освободили, но только затем, чтобы отправить в ссылку в Красноярский край. Однако отец Алексий умер в пересыльной тюрьме в Кирове, оставив круглыми сиротами двух своих дочерей.
Протоиерей Владимир Криволуцкий (1888-1956)
А.П. Арцыбушев в своем интервью о.Димитрию Смирнову (https://www.pravmir.ru/dialog-pod-chasami-aleksej-petrovich-arcybushev-i-protoierej-dimitrij-smirnov/) открывает новые факты: оказывается, прот. Владимир Криволуцкий, духовный сын архимандрита Серафима (Битюкова), не только служил (примерно с 1943 по 1946 г.)иногда в домовом храме в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение», но и проживал там время от времени.
А.П.Арцыбушев: В то время существовал целый отряд священников, окормлявших «непоминающих». Их в разговорах и переписке называли «тетями». Одной из таких «тетей» и был о. Владимир Криволуцкий.
21 апреля 1946 года его и арестовали на квартире во время пасхальной службы. К сожалению, протоиерей Владимир Криволуцкий рассказал на следствии о своих соратниках.
Протоиерей Владимир Криволуцкий
Это подтверждает своими воспоминаниями и Арцыбушев, — он и сам был арестован, потому что о. Владимир о нём сообщил.
«Я узнал интересный парадокс, — писал Арцыбушев, — тот, кто на следствии сопротивлялся и вел своеобразную войну в неравных силах, получил меньший срок. Я шесть. Некрасов — пять, значит, и он воевал. Маргарита Анатольевна* — пять лет ссылки. Она не воевала, она просто никого не знала вообще и первый раз о всех нас слышит. Под своей кроватью старика в первый раз в жизни видит и не понимает, как он туда попал. Попросту, она отказалась отвечать следствию, за что получила ссылку«.
Протоиерею Владимиру Криволуцкому дали больше всех — 10 лет.
О.Владимир был освобожден в связи с тяжелым заболеванием за год до конца срока. Скончался в 1956 году, через год после освобождения.
Перед смертью его исповедовал и причастил священник.
*Упоминаемая Маргарита Анатольевна Тыминская — прихожанка «чердачного храма» и хозяйка квартиры, в которой проводилось Пасхальное богослужение 21 апреля 1946 года , во время которого и был арестован о.Владимир Криволуцкий, . Он пытался спрятаться под кроватью. Об этой ситуации и рассказывает А.П.Арцыбушев в своих воспоминаниях. (http://taganka-pravoslav.narod.ru/Sheremet-dvor-VII.pdf)
Прихожане святаго храма сего
Кто же были прихожанами «домового храма иконы Божией Матери «Отрада и Утешение»?
Мы точно знаем имена 14-ти человек, потому что они, по свидетельству Алексея Арцыбушева, « проходили» по делу об «антисоветском церковном подполье» (дело № 8303)**.
** Осипова И.И. и др. «Новые данные о преследованиях…» — Ц.-ист. В-к, № 2-3
По свидетельству А.П. Арцыбушева члены группы были (кроме упомянутых выше):
Двадцатидвухлетний сын протоиерея Владимира Криволуцкого — Илья, студент авиационного института; Иван и Вера Корнеевы, на даче которых в Лосиноостровской была устроена на чердаке тайная домашняя церковь; работник НИИ Министерства авиационной промышленности Маргарита Тыминская, на квартире которой отец Владимир Криволуцкий и был арестован после совершения им Пасхального богослужения; Сергей Фудель, капитан Красной армии; военный переводчик Николай Романовский, после возвращения с фронта работавший вместе с Фуделем в Военном институте иностранных языков, тайный инок с 1933 года; Мария Закатова, до войны проживавшая с мужем в доме Фуделей; библиотекарь Лидия Андреева, духовная воспитанница отца Владимира Богданова; Александр Некрасов, у которого Фудель жил в Хотькове в 1937 году; монахиня в миру Серафима (Ольга Сахарнова), духовная дочь владыки Афанасия; зубной врач Мария Тепнина, прихожанка архимандрита Серафима еще в период его открытого служения в московской церкви Святых Кира и Иоанна; московская учительница Пелагея Литвиненко; хирург Тамара Жилина — Евзович, мать семимесячного на момент ареста ребенка; и сам автор воспоминаний Алексей Арцыбушев.
Надо сказать, что участники «антисоветского церковного подполья» принимали участие в богослужениях в разных местах, не только в «чердачном храме».
С достоверностью можно сказать, что регулярно службы проходили еще в одной домовой церкви – в доме, где жил архимандрит Серафим (Битюков) в Сергиевом Посаде.
Следствие по этому делу велось с изощренной жестокостью.
А.П.Арцыбушев записавший свои воспоминания об этом следствии, подтверждает, что в ходе его многократно применялись избиения и физические пытки.
А.П.Арцыбушев: «Я попал на Лубянку, где меня обвинили в участие в деятельности подпольной церкви и даже в подготовке покушения на самого Сталина. На Лубянке мне не давали неделями спать — требовали назвать имена членов, якобы, подпольной организации, обвиняемой в подготовке теракта против Сталина. Я сказал себе: «Из-за меня сюда никто не должен попасть». На допросах я вел себя крайне нагло, смело и уверенно и ни одного обвинительного протокола на себя не подписал, ни одного имени не назвал».
Как уже упоминалось, сам А.П.Арцыбушев получил по этому делу шесть лет заключения.
А потом «вечную ссылку», которая продлилась всего 2 года (в связи со смертью И.В.Сталина были выпущены из ссылок и тюрем многие заключенные).
Алексей Петрович Арцыбушев в молодости.
Необыкновенная жизнь необыкновенного человека — А.П.Арцыбушева описана им самим в нескольких книгах.
Одна из которых – «Милосердия отверзи мне двери» наиболее полно описывает самый трудный период его жизни – период «свидетельства» о вере, свидетельства «даже до крове».
Сергей Иосифович Фудель (1901-1977)
По делу «Антисоветского церковного подполья» С. И.Фудель был арестован в 1946 году и заключен в Бутырскую тюрьму, в которой когда-то проходил тюремное служение протоиерей Иосиф Фудель, его отец. После семимесячного пребывания в тюрьме он был отправлен отбывать пятилетнюю ссылку в Минусинск.
Прот. Владимир Воробьев свидетельствует, что «Сергей Иосифович Фудель не мог говорить об этом, настолько трагично было все…
Мы даже не можем представить себе ужаса того, что пришлось пережить ему, его семье и всем, кто был арестован по этому делу»*. К опыту мученичества мы можем прикоснуться, читая произведения Сергея Иосифовича Фуделя.
*http://www.fudel.ru/personalia/kruchkov-dimitrij-svyashisp/
С.И. Фудель. Рядовой железнодорожных войск. Фото времен войны.
И это – редчайшая в нашей жизни возможность «изнутри» узнать, что чувствует христианин – исповедник.
« О мученических актах древности Фудель пишет: когда их читаешь, «хочется целовать черные строчки букв, запечатлевших подлинное чудо веры». То же испытываешь порой, читая записи С. И. Фуделя. В них — «сокровища опыта не только духовной жизни, но и подвига, которым прошли мученики XX века»*.
* Прот. Николай Балашов :Предисловие к книге «С.И.Фудель «Церковь верных» , М. , «Русский путь» , 2012 г., стр 8,9.
Еще необыкновенную ценность для нас, верующих, представляет осмысление С.И.Фуделем позиции движения «непоминающих».
Сергей Иосифович не только вернулся в Московский Патриархат, он еще и обосновал это свое решение.
«Окончательное возвращение Сергея Иосифовича в « легальную церковь» состоялось уже после войны.
Когда он узнал, что в 1945 году владыка Афанасий (Сахаров) признал Патриарха Алексия I законно избранным главой Русской Церкви и призвал своих чад к воссоединению с Московским патриархатом.
С тех пор С.И. Фудель, не осуждая тех, кто до конца своих дней оставался в медленно тающих кружках «непоминающих» или просто отошел от церковной жизни, был твердо убежден, что уход в раскол из-за упадка верности в среде верных есть религиозное недомыслие.
Надо хранить единство церковной ограды «даже и в том случае, если она все больше наполняется духом, чуждым ее апостольской чистоте»*.
Всего в заключении и ссылках (с перерывами) Сергей Иосифович находился 11 лет, начиная с 1922 года и до июля 1951 года.
Сергей Иосифович Фудель прожил необыкновенно трудную жизнь. Помимо заключений, ссылок и всех трудностей военных и послевоенных лет очень непросто складывался его быт. Было отказано в московской прописке, он с трудом находил для семьи жилье, трудно было устроиться на работу (С.И. Фудель знал 7 языков, а его жена – 5!). Они голодали. Но он не оставлял главное дело своей жизни — создание произведений, в которых он осмысливал путь христианина в условиях современности.
Его первая работа «Моим детям и друзьям» была написана в 1956 году. В 70-х годах в самиздате получили распространение его литературные труды :«Записки о Литургии и Церкви» , «Священное Предание», «У стен Церкви» и другие. Издавать его произведения в России начали только лишь в 1991 году, через 16 лет после его смерти.
Нина Владимировна Трапани (1911 -1982 )
Нина Владимировна Трапани , итальянка по происхождению, прошла тяжелый путь христианки-исповедницы. «Другой жизни я не могла принять»,- пишет она в своих дневниках.
Из ее дневников мы узнаем о «белой церкви» — чердачном храме иконы Божией Матери «Отрада и Утешение», о настоятеле этого храма – иеромонахе Иераксе (Бочарове), о Владыке Афанасии, о тяжелом исповедническом пути настоящих христиан в эпоху гонений, которая от нас отстоит по времени так близко и, к сожалению, в нравственном плане – так далеко.
Она была осуждена по делу «антисоветского подполья» на 5 лет ИТЛ, затем отбывала ссылку в Казахстане.
Н.В.Трапани . Тюремная фотография.
После освобождения в 1954 году по амнистии последовала за духовным отцом – иеромонахом Иераксом (Бочаровым) в с. Большие Березники, в инвалидный дом, где содержался после освобождения о.Иеракс.
После окончательного освобождения о.Иеракса и до его смерти Н.В.Трапани во Владимире ухаживала за своим духовным отцом.
После смерти о.Иеракса – за Владыкой Афанасием. Скончалась во Владимире.
Мы все помним подвиг жен декабристов, последовавших за мужьями в ссылку. А в новейшей истории за гонимыми священнослужителями следовали их духовные дочери.
Духовный подвиг ее жизни описан в книге «Другой жизни я не могла принять», составленной Еленой Коншиной на основании дневников Нины Трапани.
Еще одна прихожанка святаго храма сего – Мария Витальевна Тепнина. (1904 – 1993)
Составителю этого текста в 90-х годах удалось пообщаться с Марией Тепниной на съемках фильма «Храм на крови».
Дворянское происхождение наложило несмываемый отпечаток на эту замечательную женщину. В общении она была спокойна, вежлива, постоянно в хорошем расположении духа. Аккуратные, какие-то абсолютно несовременные одежды, которые она носила, подчеркивали ее «неотмирность».
М.В.Тепнина в молодости (1904-1993)
Тогда я впервые из ее уст услышала о «непоминающих», о Декларации 1927 года митрополита Сергия (Страгородского). О том, что «Ваши радости — наши радости, а неудачи – наши неудачи»* — цитата из Декларации по отношению к советскому государству, к тому моменту жестоко преследовавшему верующих людей.
*Точная цитата из «Декларации»: « Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». (https://wiki2.org/ru/Декларация_митрополита_Сергия)
Позднейшая позиция Сергия Фуделя по поводу «непоминающих» кажется единственно верной, но можно понять реакцию «непоминающих» на «Декларацию».
И восхититься стойкостью, с которой они страдали за свои убеждения. Мария Витальевна Тепнина относилась к тому типу редких людей, которые пойдут на смерть за свои убеждения, несмотря на протесты родных, на жестокое преследование безжалостной государственной машиной.
Она, смеясь, говорила мне, что ее обвиняли в «руководстве ленинградского филиала» антисоветского подполья, и все это потому, что она училась в Ленинграде. И была исключена из института, потому что – единственная (!) не проголосовала за смертную казнь какого-то человека.
Это не помешало ей стать необыкновенно хорошим зубным врачом, который лечил без анестезии и без боли.
Она и в лагерях была зубным врачом, что помогло ей выжить после ареста по делу № 8303, по делу «чердачного храма», в котором она проходила как уже упомянутый руководитель ленинградского филиала.
Мария Витальевна отбывала 5 лет ИТЛ и 3 года ссылки в Красноярском крае.
Когда вышел указ Сталина, что отбывшие лагерный срок политзаключенные остаются на вечное поселение, многие узники впали в отчаяние, и даже доходило до самоубийств.
Мария Витальевна, услышав текст указа, только усмехнулась и сказала: «Тоже мне, нашелся господин вечности!». Через три месяца Сталина не стало.
В 1954 году М.В. Тепнина была освобождена по амнистии, вернулась в Москву.
Последние годы она была верной «заботницей» ( по терминологии свт Афанасия (Сахарова)) протоиерея Александра Меня.
М.В. Тепнина ненадолго пережила убиенного духовного отца протоиерея Александра Меня.
Последними словами ее были «Всякое дыхание да славит Господа»…
От Марии Витальевны я узнала о существовании Веры Алексеевны Корнеевой и мне захотелось с ней познакомиться. Слова Марии Витальевны Тепниной, что Вера Алексеевна « в затворе» не произвели на меня никакого впечатления, потому что тогда я не знала такого слова. Вера Алексеевна Корнеева жила в доме, расположенном почти на самой станции Лосиноостровская, недалеко от меня, но, сколько я не звонила ей, она не соглашалась на встречу. Однажды я, позвонив ей, услышала в трубке какой-то нечеловеческий вой. Вера Алексеевна быстро прервала разговор. Как потом выяснилось, в последние годы своей жизни она ухаживала за психически больной родственницей.
Вера Алексеевна Корнеева (1906—1999)
Вера Алексеевна Корнеева детство провела в имении Великого Князя Константина Романова (К.Р.), дяди царя, близко дружила с его младшей дочерью, княжной Верой (они были ровесницами).
После революции со своей тетей и крестной матерью – монахиней Натальей Леонидовной Рагозиной (Н. Л. Рагозина приняла постриг в 1919 г. от последнего оптинского старца Нектария) Вера укрывала скрывавшихся священников, монахов и монахинь из разогнанных монастырей.
«В 1945 г. Веру настигло большое личное горе – она получила сведения о том, что ее жених, Николай Зиновьев, погиб в лагере. Брак их благословил архимандрит Серафим (Битюгов), но Николай был арестован по ложному доносу. Она ждала его 11 лет … 7 лет возила передачи «на зону». С началом войны передачи и переписка были запрещены. После Победы Вера обратилась в «соответствующие органы» с запросом о Николае и получила ответ, что он застрелен при попытке к бегству. К справке доверия она не испытывала – какой побег, срок подходил к концу! Скорее всего, Николая пристрелили на этапе, когда он, обессиливший, упал у дороги. Такие рассказы слышали от выживших, отбывавших наказание вместе с Николаем.
«О его кончине узнаем только на том свете, ну а я своей судьбой вполне довольна. Пережить такую настоящую любовь – это большое счастье». Так написала в тетрадочке воспоминаний Вера уже в последние годы жизни».*
* https://magazines.gorky.media/zerkalo/2008/31/chajhana.html
Вера Корнеева была арестована по обвинению в организации «антисоветского подполья» в 1946 году.
Вот что пишет А.Солженицын о Корнеевой в своем романе «Архипелаг ГУЛАГ:
«Когда следователь Гольдман дал Вере Корнеевой подписывать 206-ю статью, она смекнула свои права и стала подробно вникать в дело по всем семнадцати участникам их «религиозной группы».
Он рассвирепел, но отказать не мог. Чтоб не томиться с ней, отвел ее тогда в большую канцелярию, где сидело сотрудников разных с полдюжины, а сам ушел. Сперва Корнеева читала, потом как-то возник разговор, от скуки ли сотрудников, — и перешла Вера к настоящей религиозной проповеди вслух. (А надо знать ее. Это — светящийся человек, с умом живым и речью свободной, хотя на воле была только слесарем, конюхом и домохозяйкой.) Слушали ее затаясь, изредка углубляясь вопросами.
Очень это было для них всех с неожиданной стороны. Набралась полная комната, и из других пришли. Пусть это были не следователи — машинистки, стенографистки, подшиватели папок — но ведь их среда. Органы же, 1946 года. Тут не восстановить ее монолога, разное успела она сказать. И об изменниках родине — а почему их не было в Отечественную войну 1812 года, при крепостном-то праве? Уж тогда естественно было им быть!
Но больше всего она говорила о вере и верующих. Раньше, говорила она, все ставилось у вас на разнузданные страсти — «грабь награбленное», и тогда верующие вам естественно мешали. Но сейчас, когда вы хотите СТРОИТЬ и блаженствовать на этом свете — зачем же вы преследуете лучших своих граждан?
Корнеева В.А. Тюремная фотография
Это для вас же самый дорогой материал: ведь над верующим не надо контроля, и верующих не украдет, и не отлынит от работы. А вы думаете построить справедливое общество на шкурниках и завистниках? У вас все и разваливается. Зачем вы плюете в душу лучших людей?
Дайте церкви истинное отделение, не трогайте ее, вы на этом не потеряете! Вы материалисты? Так положитесь на ход образования — что, мол, оно развеет веру. А зачем арестовывать? — Тут вошел Гольдман и грубо хотел оборвать. Но все закричали на него: «Да заткнись ты!.. ДА замолчи!.. Говори, говори, женщина!» (А как назвать ее? Гражданка? Товарищ? Это все запрещено, запуталось в условностях. Женщина!
Так, как Христос обращался, не ошибешься.) И Вера продолжала при своем следователе!!»
Когда наконец ей был объявлен приговор – 5 лет исправительно-трудовых лагерей с последующей ссылкой, Вера так искренне обрадовалась, что удивила «судей». «Пятерочка, спасибо вам большое!»
Она-то ожидала значительно большего срока.
Про отношения в лагере Вера Алексеевна рассказывала: «Характер у меня оказался походящий. И с товарищами я ладила очень хорошо, и даже с жуликами…»
А с начальством случались конфликты – сказывались живой ум и свободная речь… Была и встреча Пасхи в карцере.
Мария Витальевна Тепнина в своих воспоминаниях приводит такой факт из жизни Веры Корнеевой в заключении:
«И вот эта медсестра, наша однодельница, наверное, в хороших отношениях была с заведующей, с врачом – и она договорилась, чтобы эту Верочку взять в стационар в качестве истопника, что-то в этом роде. Спасти ее, зимой тем более …… Врач этот ее вызывает и говорит, что вот, вам предлагается с общих работ перевод сюда в стационар в качестве истопника или кого-то там; значит, получше немножко питание, в тепле.
Но она выслушала и говорит: «А отказаться можно?» Врач, конечно, изумленно на нее смотрит: «Ну, знаете что, если вы круглая идиотка, то, конечно, можно». Верочка говорит: «Ну я тогда отказываюсь».
И отказалась… Почему? Она говорит: «Когда мне это объявили, я себе представила, что я буду сидеть в этом бараке, в четырех стенах – я не увижу неба!» Ну, ее отпустил, и врач этой медсестре выговаривал: «За кого вы хлопотали?! За какую-то идиотку».*
*https://radubrava.ru/wp-content/uploads/2017/10/tepnina.pdf
Когда 5 лет лагерей истекли, Вера вышла за ворота лагеря. Ей еще предстояла «вечная» (т.е. без ограничения срока) ссылка.
Вновь вернемся к тексту Солженицына:
«Выявляются человеческие характеры в лагере — но выявляются ж и при освобождении! Вот как расставалась с Особлагом в 1951-м Вера Алексеевна Корнеева, которую мы уже в этой книге встречали: «Закрылись за мной пятиметровые ворота, и я сама себе не поверила, что, выходя на волю, плачу.
О чём?.. А такое чувство, будто сердце оторвала от самого дорогого и любимого, от товарищей по несчастью.
Закрылись ворота — и всё кончено.
Никогда я этих людей не увижу, не получу от них никакой весточки. [Точно на тот свет ушла]…»
Итак, вечная ссылка, Северный Казахстан.
В.А.Корнеева: «А я знаете с этой вечной ссылкой как мучилась? Думаю, если перевезти маму с няней ко мне? Но няня-то парализованная, как ее перевезти?» Вот такие грустные мысли были у Веры.
И вдруг – начали отпускать. После смерти Сталина многим «вечноссыльным» разрешили вернуться. «Всех отпускают, а меня нет. А я пасу овец… а вдруг мама меня не дождется?»
Горячо молилась Вера в пустынной степи. Молилась Иосифу Прекрасному, который тоже пас овец и тоже был лишен свободы. Мольба Веры была услышана; она сама была потрясена быстротой исполнения прошения. Вернулась к маме и няне, которые все эти годы жили заботами добрых людей. Когда она входила в комнату, няня сказала: «Какой хороший сон! Вера вернулась!»
Потом, вспоминая о сотрудниках НКВД, так или иначе участвовавших в ее аресте, следствии и прочих, Вера Алексеевна находила добрые слова. «Вот тот, что арестовывал, шепнул, чтобы одежку взяла, а без одежки ой как плохо бы там пришлось». Ей предстояла еще долгая жизнь – скончалась Вера Алексеевна в 1996 году.
Вера Алексеевна Корнеева была в своей жизни: прихожанкой храма св. бессребреников Кира и Иоанна на Солянке, ключи от которого она хранила до конца своей жизни; чердачного храма иконы Божией Матери «Отрада и Утешение»; в последние годы она была прихожанкой храма Сретения Господня в Новой Деревне (неподалеку от Пушкино М.О.), где служил протоиерей Александр Мень.
Младенцем Александра Меня тайно крестил о. Серафим (Битюков), духовный отец Веры Корнеевой. Маленький Александр Мень приходил в чердачный храм молиться со своей мамой – Еленой Мень и со своей теткой — Верой Василевской. На закате жизни Веры Алексеевны Корнеевой протоиерей Александр стал ее духовником.
«В последние годы работала уборщицей – мыла лестницы в подъезде, и через нее весь дом знал о церковных праздниках и подавал записочки за здравие и за упокой. «Веселая бабуля»– так называли ее многие соседи»*.
* https://magazines.gorky.media/zerkalo/2008/31/chajhana.html
Вот такой жизненный путь прошла Вера Алексеевна Корнеева, хозяйка дома, в котором всего 8 лет располагалась «домовая церковь иеромонаха Троице-Сергиевой Лавры Иеракса» в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение».
В.А.Корнеева в Новой Деревне
О дальнейшей судьбе подпольного (чердачного ) храма иконы Божией Матери «Отрада и Утешение»
В далеком 1943 году, во дворе пересыльной тюрьмы на Красной Пресне Н.В. Трапани услышала от о. Иеракса (Бочарова): «А я везу с собой церковь».
«Наша «белая церковь», вернее иконостас, была захвачена при аресте, как вещественное доказательство, но так как конфискации имущества не было, то с другими личными вещами о. Иераксу была вручена и «церковь».
О том, что было дальше с «белой церковью» пишет в своей книге «Петушки обетованные» иеромонах Серафим (Катышев) : «В Сибирь ехал епископ (свт Афанасий (Сахаров – прим. составителя) вместе с иеромонахом Иераксом. В лагере Владыку назначили ассенизатором….Однако епископ спокойно отнесся к новой работе… Большой отрадой оставались тайные службы. У преосвященного Владыки с отцом Иераксом сохранилась даже походная церковь во имя иконы Божией Матери «Отрада и Утешение». Она сначала во время ареста иеромонаха была конфискована, а потом чудесно возвратилась. Икона пряталась в овощехранилище, где отец Иеракс состоял сторожем. По ночам там и совершались богослужения. ….Владыка очень сблизился с о.Иераксом. Их чистые души были похожи…Они стали духовниками друг для друга…. Когда о.Иеракс, переехавший в 1957 г. во Владимир, умер, епископ уступил ему свое место на кладбище рядом с матерью. Друзья так и почивали по обе стороны от Матроны Андреевны (матери Владыки – прим. составителя) до 14 октября 2000 г, до дня обретения мощей святителя».
К сожалению «церковь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» сгорела во время пожара в овощехранилище.
Всего 8 лет существовала «домовая церковь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» на чердаке дома по ул.Тургеневской, 46, « в селении Лосиноостровском». Но это были такие годы, что можно сказать, что целых 8 лет существовала подпольная церковь.
Новый храм иконы Божией Матери «Отрада и Утешение»
Домика семья Корнеевых уже давно не существует, и Тургеневская превратилась в улицу Вешних Вод. Но храм в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение», мы надеемся, будет построен на Ярославском шоссе. Уже существует проект этого храма.
В Москве строительство храма в рамках Программы строительства православных храмов начинается со строительства деревянного небольшого храма, где собирается будущая община. Вот такой небольшой деревянный храм построен в 2017 г. на Ярославском шоссе, влд 147.
Назвали деревянный храм в честь святых Жен -Мироносиц. И это знаменательно, потому что прихожанки «чердачного» храма повторили подвиг св. жен-мироносиц, которые, по словам еп. Аверкия (Таушева) «еще в сущей тьме» (Ин. 20:1), ранее восхода солнца, поспешили на гроб, чтобы отдать последний долг любви своему возлюбленному Учителю.
Так и эти русские женщины, прихожанки «чердачного» храма, ничего не побоявшись, «еще в сущей тьме» безбожия приходили в храм молиться, и пошли в тюрьмы и концлагеря за свою веру, а потом следовали за своими духовными учителями в заключение и не оставляли их до самой смерти.
Благодаря подвигу пастырей, архипастырей и православных мирян возник и существовал храм иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» в то время, когда храмы разрушались.
Но и общине строящегося храма иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» во главе с настоятелем предстоит подвиг – воздвигнуть храм в наше, по своему, не простое время. Пожелаем им в этом трудном деле помощи Божией за молитвы ушедших исповедников православной веры.
Составила Татьяна Ананьева, лауреат национальной премии «Золотое перо России»
Храм святых Жен — Мироносиц на Ярославке.
ИСТОЧНИКИ:
https://radubrava.ru/wp-content/uploads/2017/10/tepnina.pdf
http://dado.msk.ru/txt/sa/ktkmb/ktkmb17.html
https://ieris-m.livejournal.com/tag/А.П.Арцыбушев
https://www.pravmir.ru/avantyurist-arcybushev/
http://lib.ru/HRISTIAN/MEN/ktkmb.txt
http://www.vladkan.ru/articles/17170401b.html
https://azbyka.ru/otechnik/Afanasij_Saharov/sobranie-pisem-episkopa-afanasija/
https://ruskline.ru/monitoring_smi/1998/11/01/zhizn_bez_predatel_stva/
http://eleazarovo.ru/duhovnye-nastavniki/diveevskie-staritsy/
https://sergievhram.ru/men-readings/men-readings-2006/grigorenko/
https://losinka.livejournal.com/10543.html?mode=reply
https://www.litmir.me/br/?b=124522&p=3
https://ria.ru/20100606/221294848.html
http://www.fudel.ru/personalia/kruchkov-dimitrij-svyashisp/
http://taganka-pravoslav.narod.ru/Sheremet-dvor-VII.pdf
Осипова И.И. и др. «Новые данные о преследованиях…» — Ц.-ист. В-к, № 2-3
Прот. Николай Балашов : «С.И.Фудель «Церковь верных» , М. , «Русский путь» , 2012 г
Иеромонах Серафим (Катышев) «Петушки обетованные», М., Изд-во Сретенского монастыря, 2018 г.
Святитель Афанасий Ковровский «Какое великое утешение – вера наша». Избранные письма Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, М., 2012 г.
А.П.Арцыбушев «Сокровенная жизнь души». Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета , М., 2018 г.
А.П.Арцыбушеев «Милосердия двери отверзи мне», Издательство «Никея», М., 2014 г.
